Метро - Страница 61

«Только бы третья дверь выдержала», – билась в голове одна-единственная мысль. Онито выдержат, а вот металл…

Игорь Вениаминович Маев быстро поднимался по ступенькам к машине. Того, что он увидел на «Тушинской», было вполне достаточно, чтобы оценить масштаб случившейся катастрофы и понять, что дела обстоят даже хуже, чем он предполагал.

Из тоннеля нескончаемым потоком валили люди – орущие, грязные, в мокрой одежде, с кровавыми потеками на лицах. Их были сотни и сотни, и Маев в глубине души порадовался тому, что их так много. Ведь они могли бы и не спастись – остаться там, в тоннеле.

К счастью, спасатели и «скорая» работали очень профессионально и оперативно. Они выносили тяжело раненных на улицу и грузили их в машины. Из тех, кто не пострадал или почти не пострадал, спасатели образовывали живую очередь, которая змеилась по лестнице, натыкалась на стоящих по обе стороны милиционеров и ползла вперед, прочь от этого страшного места.

Маев стоял и смотрел, боясь пропустить момент, когда людской поток, вытекающий из тоннеля, наконец прекратится.

Спасатели выносили носилки, ставили их на платформу, хватали новые и снова бежали навстречу толпе.

– С ними есть связь? – вдруг спросил он референта.

– Наверное. По рации, – ответил тот.

– Мне нужно знать все, что они видят.

Референт кивнул и поспешил вниз. Маев следил, как он умело лавирует между людьми, пробирается сквозь ряды носилок и наконец подходит к одному из малочисленной группы спасателей, оставшихся на платформе.

Референт что-то сказал ему, показывая на своего шефа. Спасатель обернулся, на его лице отразилось недовольство, он поморщился, но все же достал небольшую черную рацию и отдал референту. Тот зажал ее в руке и стремглав побежал назад.

– Вот.

Поблагодарив его легким кивком головы, Маев поднес рацию к уху.

В эфире стоял невообразимый треск, но он отчетливо слышал возбужденные голоса, переговаривающиеся друг с другом.

– Внимание всем, кто меня слышит! Здесь тяжелый! Нужна помощь!

– Володя, где вы?

– Впереди, метров двести по тоннелю.

– Понял, идем.

– Кто там на станции? Будьте готовы принять группу людей. Примерно двадцать человек. Передвигаются самостоятельно.

– Я – четвертый! Подхожу к заброшенной станции, как слышите…

В динамике раздался громкий треск, и сообщение прервалось.

«Черт! Что там такое?» Маев потряс портативную рацию – обычная реакция человека старой, еще советской закалки. Он иногда ловил себя на мысли, что рука, помимо воли, сама тянулась к телевизору, чтобы постучать по крышке, когда возникали помехи.

– Я – четвертый! Нахожусь на заброшенной станции. Людей нигде не вижу. Уровень воды примерно по пояс…

Сейчас Маев хорошо различал плеск воды. Он и раньше его слышал, но не понимал, что это за звук. Он отказывался верить в то, что это может быть вода.

В голове, как в мощном компьютере, одна за другой вставали картинки. Линии, тоннели, поперечные разрезы, сложные схемы, планы, чертежи…

Он всю жизнь проработал в метро; пришел сюда сразу после института и с тех пор «не вылезал из-под земли». Он не мог сказать про себя, что знает метро как свои пять пальцев. Маев подозревал, что никто не может так сказать.

Но схему участка, на котором случилась катастрофа, он представлял довольно ясно. От «Тушинской» до «Волоколамской» понижение продольного профиля. Затем, от «Волоколамской» до «Щукинской», рельсы тоже идут по наклонной вниз, но уже не так круто.

Если вода достигла «Волоколамской»… Что же тогда делается по ту сторону прорыва? От «Щукинской» и дальше? Смогут ли водоотливные установки остановить эту волну? Или их мощности не хватит?

Он поднес рацию ко рту и нажал кнопку вызова.

– Внимание, четвертый! Говорит начальник метрополитена Маев. Каков уровень воды на неработающей станции?

В рации шуршание и треск, затем появился голос, выплывший словно из ниоткуда.

– Я – четвертый! Воды по пояс, но она все время прибывает. Очень быстро.

– Люди! Там есть люди?

– Уже нет. Здесь… – спасатель замолчал.

– Что там?

– Здесь одни трупы. Очень много.

– А люди? – спросил Маев.

– Нет. – Ему показалось, что он видит лицо неизвестного спасателя – жесткое, с глубокими складками, идущими от крыльев носа к углам губ. – Людей не вижу.

– Понятно.

Ему, как профессионалу, это было более чем понятно. Спастись удалось лишь тем, кто ехал ближе к хвосту состава. Они смогли выпрыгнуть в тоннель и вернуться на «Тушинскую». Те, кто ехал в головных вагонах, сильнее пострадали от удара, да и сами вагоны наверняка завалило плывуном. И еще… Маев вспомнил доклад дежурного диспетчера электромеханической службы Шевченко. «В 8.29, – срывающимся голосом говорил Шевченко, – произошло короткое замыкание контактного рельса». Маев тогда подумал, что кому-то сильно не повезло, и даже пожалел бедолагу.

Но сейчас он с ужасом осознал, как все было на самом деле. Люди бежали по колено в воде, а она все поднималась и поднималась, подкрадываясь к контактному рельсу. И когда наконец добралась, последовала голубая мертвящая вспышка. Люди от сильного удара, как парализованные, повалились ничком друг на друга. Может быть, не все погибли сразу, кто-то был только оглушен и, наверное, пришел бы через несколько минут в себя, но вода довершила дело. Она находила беззащитные рты, заливала легкие, душила и топила людей, пока они были без сознания и не могли сопротивляться.

Немного помедлив, Маев снова нажал кнопку вызова.

– Внимание! Говорит Маев. На каком уровне в тоннеле вода? Как близко она от «Тушинской»?