Метро - Страница 54

– Ну-ка, соберись! По-моему, ты должна быть там.

– Там?

– А где же еще?

– Да. Там.

Ирина поднялась в офис, не говоря ни слова, собрала вещи, накинула плащ и бегом спустилась к машине.

Вагон мотало из стороны в сторону. Это казалось невозможным, но он словно всплывал, прижимаясь к потолку тоннеля.

«Впрочем… Наверное, это только кажется. Не может такая махина плавать. Просто его двигает напором воды», – подумал Гарин.

Правда, вслед за этим пришла следующая мысль. «Если напор воды такой сильный, что может двигать состав, значит, нас он просто сомнет и раздавит».

Он держался обеими руками за поручень и ломал стекло. В глубине души Гарин надеялся на то, что это – последнее стекло, которое ему придется выбить. Ксюша сидела неподалеку, в паре метров. Гарин очень боялся, что ее может задеть осколками.

– Принцесса! – крикнул он. – Ты как?

– Все хорошо, папа.

Он уловил в голосе Ксюши плачущие нотки, но она крепилась изо всех сил.

За спиной послышались грузные шаги толстяка. Затем прибавилось прерывающееся дыхание неизвестного мужчины, у которого, вероятно, была сломана нога. Потом рядом появился слабый голубоватый свет и раздался визгливый нервный смех – значит, и Галочка тоже здесь.

«Вся команда в сборе», – усмехнулся Гарин. Он быстро обернулся и подумал, что, пожалуй, ошибся в диагнозе – мужчина шел сам, не опираясь на толстяка. Затем в неверном свете факела увидел, как тот страдальчески морщится при каждом шаге, и решил, что скорее всего перелом есть.

«Да ладно! Какая разница? Главное, что он может идти».

– Кто-нибудь считал вагоны? Этот будет последним или нет?

Гарину никто не ответил.

– Хорошо. Михаил, передай мне девочку.

Гарин пролез в проем и вытянул руки, готовясь принять Ксюшу. Он уже взял дочку на руки, и вдруг услышал звук, который меньше всего ожидал услышать – заливистый собачий лай.

– Папа, ты слышал? – воскликнула дочь.

– Нет, ничего. Тебе просто показалось. – Он обнял Ксюшу, намеренно закрывая ее голову рукавом куртки.

– Но там же собачка!

– Принцесса! Ну откуда здесь могла взяться собачка?

– Нет, собачка!

Спорить с Ксюшей было бесполезно.

Гарин усадил дочь на ближайшее сиденье.

– Пожалуйста, сиди тихо! Хорошо?

– Там собачка… – Ксюша послушно сидела на месте.

Гарин вернулся к проему.

– Эй, приятель! – обратился он к мужчине со сломанной ногой. – Полезай!

Он подхватил Константинова под руки и потащил на себя. Константинов кряхтел и скрипел зубами от боли, но ни разу не закричал.

«Молодец!» – мысленно похвалил его Гарин и аккуратно поставил на пол.

– Посиди пока, – сказал Гарин.

Константинов покачал головой.

– Я пойду, – и поковылял по проходу.

Следующей была Галочка. Гарин взял у нее факел. Тряпка стала чадить, спирт уже почти весь выгорел. Гарин подумал, что самое время смочить факел жидкостью из бутылочки, хотя… Неизвестно, сможет ли кто-нибудь из них нести факел в тоннеле или же он сразу упадет в воду. Гарин точно не сможет – у него на руках будет Ксюша.

Но об этом пока не стоило думать – кто знает, сколько вагонов еще впереди?

Последним в проем пролез толстяк Миша. Он тяжело отдувался и сопел.

– У меня глюки, док, или это действительно собака? – спросил Михаил.

– У тебя действительно… глюки, – уклончиво ответил Гарин, и в этот момент лай повторился.

Но теперь Гарин слышал человеческий голос. Молодой мужской голос.

– Эй! Мы с вами!

– Нашего полку прибыло! – засмеялся толстяк и почему-то похлопал Гарина по плечу.

– Угу. Пришли на огонек.

Гарин достал из-за пазухи бутылочку.

– Давай зажигалку.

Толстяк полез в карман.

Гарин быстро затоптал факел и, перевернув бутылочку, смочил тряпку вонючей жидкостью, которая, если верить Галочке, была вполне пригодна для употребления внутрь.

Зажигать факел не пришлось, он вспыхнул сам и снова осветил вагон.

– Мы, кажется, пришли, – послышалось из дальнего конца.

Гарин понял, что это означает. Они наконец-то добрались до хвостового вагона. Теперь им предстоит выйти в тоннель. Но сначала надо дождаться тех, с собакой.

Он вернул факел Галочке и велел ей стать в центре вагона, а сам пошел с Михаилом разжимать двери.

Это оказалось на удивление легко. Сжатый воздух постепенно вышел из ресиверов, и двери подались без особого сопротивления.

Но едва они раздвинули створки, как в вагон ворвался грязный поток. Вода быстро дошла до щиколоток.

– Черт! – выругался Гарин. – Кто первый?

Все молчали, но ведь кто-то должен быть первым. Кто?

Не он. Там, в тоннеле, могло оказаться что угодно. Если бы Гарин был один, он бы не задумываясь шагнул в грязную воду («Интересно, она мне по пояс? Или по грудь?») и пошел бы навстречу невидимой опасности. Но он был не один и не мог доверить Ксюшу никому другому.

Здесь, в вагоне, у него оставался какой-то шанс. Мало ли? Вдруг за ними придут? Вдруг спасатели каким-то чудом прорвутся сюда?

«Дурак! Как они могут прорваться сюда? Как можно преодолеть натиск сотен, а то и тысяч тонн воды? Нехитрая задачка для детей: сможет ли спасатель сдвинуть восемь вагонов метро? Нет? А поток может! Что из этого следует? Сможет ли спасатель противостоять потоку?»

Это было очевидно, и все же Гарин надеялся, что в вагоне безопасно. До крыши оставалось приблизительно два метра. А потом он будет под завязку заполнен водой.

Но когда это произойдет? Через час? Через два? Или через пятнадцать минут?

Гарин с трудом перевел дыхание. Он только сейчас заметил, что дышать стало заметно тяжелее. Воздух был спертый и очень влажный.